Виктор БОЧЕНКОВ

2017 г.

Форум славянских культур

БИБЛИОТЕКА

Славянские организации и форумы

Родственные проекты:

НАРОДЫ:

◆ СЛАВЯНСТВО

ЛЮДИ И СОБЫТИЯ:

БИБЛИОТЕКИ:

Баннеры:

Прочее:

Чешский диптих

1. Идущий за миражом

Ярослав Гашек.

Надо напомнить, как сам Гашек попал в этот не слишком заметный тогда на больших российских картах городок.

Факт общеизвестный: 23 сентября 1915 года он сдался в плен частям русской армии. Зачем чеху было воевать за австрийцев и немцев? Зачем воевать за них словаку, хорвату, венгру, румыну, поляку? Народы, входившие в состав этой «лоскутной» империи, не питали к ней особой приязни и не считали своей общей родиной, единой и неделимой. Это был год, когда в Париже под руководством Томаша Масарика был создан Чешский (затем Чехословацкий) национальный совет, который повёл борьбу за признание права чехов и словаков на создание своего государства и вооружённых сил. Позднее, в 1918-м, Масарик стал первым президентом Чехословацкой республики.

Вот одна деталь той войны из «Бравого солдата Швейка в плену». Габсбургская империя, где австрийцы и немцы составляли менее четверти населения, уже готова была разлететься на национальные дребезги, как стекло, в которое попали футбольным мячом, и каждый осколок, крупный ли, мелкий, стал потом самостоятельным государством. Империя держится только сплочённой и единой, однородной нацией. Одной культурой. Одной идеей. Другое дело, что идея порой оборачивается миражом. Гашек жил в «свихнувшуюся» эпоху. «В Австрии с началом войны психические заболевания распространились невероятно, ибо здравомыслящим не дано было понять, почему они должны жертвовать своей жизнью во имя империи. Требовался пристальный взгляд в историю, в лица чешских солдат в казарме и на поле боя, чтобы осознать: зло коренилось в проклятой связи чешских земель с австро-венгерской монархией. Поди разберись – и впрямь свихнуться недолго».

Гашек находился в лагерях под Киевом, в селе Тоцком Бузулукского уезда Самарской губернии, где переболел тифом, а в 1916-м вступил в созданную в России Чехословацкую бригаду (с 1917 года корпус) – добровольческие части, которые должны были воевать против Австро-Венгрии. Занимался агитацией среди военнопленных. Возобновил писательскую деятельность. Летом 1917-го в Киеве у него вышла совсем небольшая книжка, тот самый «Швейк в плену», которую теперь не так-то просто найти даже в центральных библиотеках.

Публицистика, которая не стремится заглянуть и определить будущее, обречена на забвение; впрочем, это удел всякой публицистики. Уходит повод, её породивший, забывается и она сама. Так властная учительская рука стирает с грифельной доски написанное и чертит мелом новые знаки… Но повод имеет свойство воскресать в другом времени. А следом за ним восстают чьи-то забытые статьи и книги.

Так и с Гашеком.

Всё, что написал он во фронтовых газетах, по большому счёту уже не актуально. Впрочем, дотошный социолог, историк или филолог всё равно отыщет нечто ценное для своих изысканий, что поможет осмыслить и день сегодняшний. Ну, вот несколько тем. Формирование образа врага, например. Или бойца Красной армии. Бюрократия в советских учреждениях. Отношения между Советской властью и церковью. Это история, которая, конечно, проецируется и на наше настоящее, однако всё-таки – история…

Многое сейчас читается совсем другими глазами. Вот с небольшими сокращениями гашековская заметочка «Жизнь по катехизису».

«У одного попа мы нашли пулемёт и несколько бомб. Когда мы его вели на расстрел, поп плакал.

Я хотел его успокоить и разговорился с ним о воскресении мёртвых, которого он по Символу веры должен ожидать.

Не подействовало. Ревел на всю деревню.

Не успокоил его даже разговор о жизни будущего века и блаженстве души.

Когда же я с ним поговорил о пользе, какую могут ему принести размышления о смерти, воскресении и о последнем суде и вечном блаженстве, поп не выдержал, упал на колени и заревел: “Простите, больше не буду стрелять в вас…”»

Всего не более двадцати строчек. Жестокая инвектива. Ирония. Трагифарс. Да. Филологические определения верны. Характерная черта фельетончика (и самого автора, стоящего за этим литературным «я») – полное отсутствие сострадания или колебаний. А зачем они? Они уменьшают дистанцию между двумя… да, тогда уже можно будет сказать – людьми. Они усложнят характер, а всё должно быть предельно просто. Испортят рисунок всей словесной карикатуры. Ведь это написано только ради глумления. Поп – неодушевлённый знак свергнутой власти, отживших идей. Ему добро делают, а он ревёт. Гашек не знал середины, как не знало её то бескомпромиссное время.

К слову, никто, кажется, до сих пор не задавался вопросом, кто прототип этой «Жизни по катехизису», можно ли его установить? Ведь не выдумка же это…

Это яростная правда времени, когда одна религия сменяла другую… Какая вера не утверждает себя насилием?

< Назад

Вернуться к оглавлению

Вперёд >