|
|
Илья ЧИСЛОВ. Оплот славянского духа |
|
2017 г. |
Форум славянских культур |
|
ФОРУМ СЛАВЯНСКИХ КУЛЬТУР |
|
|
|
Илья ЧИСЛОВОплот славянского духа
Холодное лето 2017 года, ставшее своего рода тревожным предвестником приближающейся осенней годовщины распада, лишний раз напомнило нам о многих скорбях наших, от коих никуда не денешься, как бы ни пытались утверждать обратное иные оптимисты и штатные пропагандисты. Эсхатологические предчувствия обуревают сегодня немалое число православных христиан, остающихся верными чадами Церкви и не мыслящих себе жизни вне ее спасительной ограды. Но именно они часто с горечью видят несоответствие между декларируемым положением дел в мире, стране и обществе и реальной картиной, ежечасно стоящей у них перед глазами. Правда, небезызвестный профессор Осипов, ученик и последователь «красного» Никодима (ср. нем. прилагательное rot) утешает нас тем, что приход антихриста есть знамение близящегося пришествия Христова. А потому, мол, нужно только радоваться и умиляться, ведь Царствие Божие – не от мира сего. Профессор, удивительно напоминающий по логике изложения протестантских казуистов, а по злобному (комплексующему) отношению к Государю Императору – чекистских «живоцерковников», дабы понравиться русским людям, даже пинает ножкой «Карлу Марлу» (вряд ли сатанистам от этого больно, разве что – щекотно). И – более того: открыто и «смело» заявляет о принципиальном различии между христианским и иудейским мировосприятием. Иудеи, дескать, закоснели в плотском и бренном. Их «мессия» должен весь мир согнуть под талмудическое ярмо. Наша же цель – совсем иная. Мы царствия земного не ищем. Мы с радостью предаем себя на муки, сознательно отрекаясь от всего, что связует нас с грешной землей. Поэтому не будем мечтать о возрождении державной мощи, о русском царстве и царе-избавителе, о национальной власти и социальной справедливости. Ведь все это только уводит в сторону от главной цели христианской жизни. Что ж, профессор по-своему убедителен, цитирует Александра Меня, обличает католический прозелитизм. Попутно объясняет, зачем он сам присутствует на экуменических форумах («чтобы указывать тем же католикам на их ошибки и свидетельствовать истину Православия»). По поводу «истинного христианства»: такое бывало и раньше. Достаточно вспомнить косматого путаника Владимира Соловьева. Не откровенного и ничтожного иудея Вову Соловейчика, накропавшего «духоносную» книжонку «Евангелие от Соловьева» и, очевидно, по этой причине часто посещаемого в эфире маститыми отцами-экуменистами, а именно – «православного философа». По крайней мере, так его и по сей день почтительно титулуют и в духовных учебных заведениях, и в среде воцерковленной (а также невоцерковленной, в том числе и воинствующе безбожной) научной и творческой интеллигенции. Владимир Соловьев, по свидетельству людей, знавших его лично, танцевал в юности на могилах (предварительно повалив и поправ, водруженный там крест). В зрелые же годы поучал русский народ следующим образом: иудеи относятся к нам по-иудейски – и не погрешают против своей веры; мы же, христиане, отвечаем им – о ужас! – не по-православному, но по их же иудейскому принципу: око за око. О том же вещал и митрополит Антоний (Храповицкий). Сей последний грозил русскому народу лютыми муками за «пролитие крови родичей Господа» (sic!). В период первой «русской» революции нельзя было, оказывается, противостоять террористам и бомбистам силой оружия, но должно было смиренно подставлять им собственное горло для ритуального заклания, дабы остаться до конца непорочными аки агнцы. Обо всем этом вспомнил я на вольной славянской земле, под палящими лучами горячего балканского солнца. Во время беседы на торжественном приеме в Белградской патриархии (29.06.2017 г.), а после – на встречах с сербскими архиереями и настоятелями крупнейших монастырей в различных епархиях, неоднократно поднимались животрепещущие вопросы о соотношении национального и духовного, об отношении Церкви к «фашизму» и демократии, о новозаветном и ветхозаветном принципе. Секретарь Священного Синода Сербской православной церкви протоиерей Саво Йович, когда речь зашла о славяно-германских противоречиях, напомнил некоторым русским гостям, что само здание, в котором они находятся, а также многие святыни были спасены в годы Второй мировой войны благодаря заступничеству немецких офицеров. Один из них завещал своим наследникам возвратить сербам ценнейшую реликвию, что и было выполнено после того, как окончательно пала безбожная власть еврейских коммунистов. Узник титовских лагерей, отец Саво согласился с мнением, что злобный христоненавистник Ленин (Ульянов-Бланк) был палачом русского народа и разрушителем державы, а бывший семинарист Сталин все-таки державу восстанавливал, хотя тоже лил немало русской крови, часто – исключительно в угоду дышавшему ему в затылок антирусскому окружению («ленинградское дело» и др.). Но при этом предостерег русских братьев от «наивного упоения» личностью любого неправославного и неславянского правителя, «каким бы симпатичным он ни показался на первый взгляд». России нужна русская власть. Идеальная же власть это монархия, когда во главе государства стоит Помазанник Божий. Сербские епископы говорили и об истории взаимоотношений с Русской Церковью. Вспомнили и митрополита Антония, которого пригрели и приютили на своей земле. Отношение к нему было сочувственное, а к его высокому сану – более чем уважительное. Однако в роскошный склеп на Русском кладбище Белграда, где погребен обличитель «русских погромщиков», практически никто из славян обычно не спускается, хотя путь туда удобный и широкий (после реконструкции и восстановительных работ, приуроченных к обновлению памятника русским воинам, отдавшим жизни в борьбе с гидрой антирусской революции и на фронтах Первой мировой войны). С другой стороны, не зарастает народная тропа (дорога не лучшего качества, местами достаточно узкая и неудобная, хотя и доступная для автотранспорта) в глухую горную деревушку Лелич. Там, в стенах построенного им храма, вокруг коего выросла потом иноческая обитель, погребен святитель Николай Сербский, удостоившийся еще в пору земной жизни клейма «фашиста», «антисемита» и «погромщика» и периодически подвергающийся нападкам со стороны еврейской общины Белграда и «прогрессивной мировой общественности» и по сей день. Но – собаки лают, а люди – идут и идут. С 1991 года (когда мощи Святителя были торжественно перенесены на родину) там побывали, наверное, миллионы славян.[1] Великий сын сербского народа дорог нам и тем, что всегда уповал на возрождение славянской России, веря в пророчество преподобного Серафима и грядущий союз православных народов: «Царство балканских народов с царством Святой Руси – не нынешней России, нерусской и жидовской, но святой православной России – может принести всему человечеству счастье» (Св. Николай Сербский. Сербский Народ как Раб Божий. М., «Паломник», 2-ое изд. 2010. С. 125). Начиная еще со времен святителя Саввы Сербского, устроителя независимой Сербской церкви (первым делом заменившего трех епископов-инородцев тремя сербами, своими учениками), сербы всегда стремились иметь во главе своей церковной организации пастырей «от сербской (т. е. славянской – И. Ч.) крови и колена». Поэтому им и по сей день не приходит в голову делать время от времени «общечеловеческие» реверансы в сторону извечных ненавистников Православия. Старец Стефан, архимандрит монастыря Великая Ремета и признанный духовник всей Фрушской Горы («сербского Афона») в своей проповеди о великой жертве косовского героя князя Лазаря подчеркнул, что, избрав Царствие Небесное, святой благоверный князь не оставил сербское царство на разграбление хищным азиатам. Земное отечество было дорого ему, как дорога нам и наша славянская кровь, и арийские истоки Европы, и наша принадлежность к белой расе, добавил архимандрит, до своего пастырского служения и монашеского подвига успевший повоевать в Боснии с безбожными агарянами. Мне невольно вспомнилось, как святитель Николай Сербский, не устававший обличать Европу за отступничество, тем не менее, именно ее величал любимой дочерью Христа. Да и кто заменит белого человека? Святые Отцы не дают нам ответа на этот исторический (не путать с чисто духовным, вневременным) вопрос. Два пришествия. Два Израиля. Третий (славянский) Рим. Четвертому же (в Пекине, по словам грассирующих экуменистов), как известно, не бывать. «Исторически христианство было и до сих пор остается религией прежде всего европейской расы», — пишет святитель Николай Сербский. Любовь к синеокой и солнцеликой Европе, любимой дочери Христа, не перечеркнет истинной Веры. Напротив. Не даст пристать к ней ближневосточной, манихейской грязи, которая в виде богумильства и жидовствующих сект проникла и в славянские страны. Не их ли гнусную мертвечину пытаются реанимировать ныне лукавые выкресты, призывающие отвергнуть идею Царства, земного Отечества, нации? Потомки распявших Спасителя поучают европейцев, объясняют им, как должно спасаться и молиться, посягают не только на человеческое достоинство, но и на святоотеческое наследие (помню, как пришлось властью, дарованной по архиерейскому благословению, исправлять ретивого и глубоко уязвленного переводчика, который фразу свт. Николая Сербского «Христос – гордость и достоинство наше!» перевел как «Христос – отрада наша и умиление»). Досталось от сербских епископов и Владимиру Соловьеву, и Бердяеву. В Никшиче (9.07.2017), на встрече, посвященной литературному творчеству гениального и боговдохновенного Петра II Петровича Негоша (1813–1851), митрополита Черногорского и величайшего поэта Сербского, владыка Будимлянский и Никшичский Иоанникий (Мичович) одернул даже родного брата, поэта Милутина Мичовича, неуклюже попытавшегося взять под защиту Бердяева. «Величайший русский философ ХХ столетия это Иван Ильин», — сказал Владыка. Не подлые марксистские идейки под видом «религиозно-философской мысли», не поганое юдофильство, а сопротивление злу силою – вот что нужно сегодня славянскому миру! Есть покаяние личное, есть и соборное. Настало время покаяться за вековое потворство древним христоненавистникам, за замутнение и загрязнение чистого источника Веры, за «редактирование» евангельских истин в угоду нехристям и выкрестам (А. Мень, как известно, предлагал даже деканонизировать ряд русских святых, дабы его соплеменникам было удобнее войти в Церковь Христову). Не уподобимся ли мы в своей ревности тем же иудеям? Вопрос сей в последнее время все чаще звучит из уст людей не столько наивных, сколько лукавых. Поэтому сербы спешат успокоить «русского брата» и «новозаветного ревнителя» профессора Осипова, а заодно и прочих «ротфронтовцев» и «птенцов гнезда Никодимова»: нет, не уподобимся. Выдающийся современный богослов и великий пастырь рода славянского, митрополит Черногорско-Приморский Амфилохий (Радович) в своей работе «Святой Петр Цетинский и война» дал исчерпывающий ответ на этот вопрос. Воюя и сражаясь, созидая державу и утверждая ее величие, христианин уповает на Бога и правду Божию. «Правда Божия» — это словосочетание у сербских святых отцов мы встречаем неднократно. Его употребляет и великий Негош в «Луче микрокосма»[2], поэме, описывающей жестокую брань небесного воинства против сатаны. Если серб в чем-то и возвращался в ветхозаветную кровавую реальность на протяжении своей новозаветной истории, то он возвращался в реальность именно ветхозаветную, а не иудейскую, беззаконную. Полагаю, профессор Осипов знает, что иудаизм, как религия, возник достаточно поздно, именно как реакция на христианство. Знать-то он знает. Но об этом как раз и не говорит. Ведь его задача – вслед за Менем и Ротовым – заменить Православие неким слюнявым непротивленством, дабы тому же иудаизму (формально профессором критикуемому) было легче действовать против дезориентированных христиан. На сербской славянской земле, где жидовствующих сектантов и их поганых учителей в золотую эпоху Неманичей сжигали на кострах как сорную траву (по сей день в сербском языке осталось особое слово ломача, обозначающее, в отличие от обычного ватра, именно тот костер, в который бросали еретиков) иудаизация не пройдет. В противном случае исчезает сам смысл национального бытия. «Мы, сербы, нация витязей и героев, – говорит устами одного из своих персонажей современный писатель Момчило Селич в романе «Ратный крест», – евреями мы стать никогда не сможем». Когда-то сербы были западной границей славянского мира (ср. лат. servo, servare «охранять»), ныне они – западный рубеж Православия. Стальное копие (чье острие – Республика Сербская, самое западное из сербских государств), направленное прямо в сердце древнего змия. Безумием, с точки зрения «современного» мира (и церковных модернистов), кажется такая позиция. «Безумное копье» (Лудо копље) – так назывался первый сборник стихов юного Радована Караджича, ставшего впоследствии президентом первого христианского государства в новейшей истории Европы. Тогда, в 1968 году, когда кошерные педерасты расшатывали последние устои безбожной Европы, организуя «студенческие революции» (в титовской Югославии у них тоже были свои сторонники: например, будущий секретарь Общества сербско-еврейской дружбы Клара Мандич), молодой серб, демонстративно праздновавший Рождество в студенческом общежитии, написал такие строки: «В тот миг я разрушил все существующие теории, и прежде всего – эту гнусную теорию относительности». Соотечественнику славянского гения Николы Теслы, безусловно, претило непомерное превозношение игривой седой обезьяны с высунутым языком. Быть может, уже тогда в уме его рождались образы «великого возвращения», ведь он всегда тяготел к абсолютной Истине. Такова Сербия. Не происходит здесь на протяжении долгих десятилетий и никаких климатических изменений, несмотря на то, что перемены за минувшие годы произошли, поистине, колоссальные. Отгремели кровавые войны, унесшие жизни десятков тысяч сербов (но и сотен тысяч агрессоров и их пособников). Распалось единое государство, так что на сегодняшний день мы видим на Балканах целых три сербских государственных объединения: Сербия, Черногория и Республика Сербская (непризнанная «мировым сообществом», но реально существующая в сербской Боснии, вопреки ярости века сего, с православием в качестве государственной религии, с законом Божиим как обязательным школьным предметом, с территорией и населением вдвое превышающем показатели соседней Черногории, на политической карте мира, в отличие от нее, обозначенной). Политические изменения коснулись и Черногории, чье руководство стремится в НАТО, и Сербии с ее безликим руководством, которое декларирует отныне одновременную преданность и «демократическим идеалам», и «демократической России», а потому в НАТО пока как будто и не стремится. Да и Республика Сербская, несмотря на свои неоспоримые достоинства, при компромиссно-осторожном Милораде Додике стала вроде бы совсем уже не та, какой была при отважном Радоване Караджиче. Вроде бы… Однако если вы внимательнее вглядитесь в балканскую реальность, то увидите, насколько и поныне крепка духом Православная Сербия. Судорожная активность мировой закулисы на ее территории лишний раз доказывает нам это. Думаю, такое количество картавых эмиссаров всех мастей едва ли бы устремилось сюда, если бы Сербия и по сей день не представляла собой серьезную опасность для тайны беззакония. Одни из них прибывают под видом западных советников и инвесторов. (Что греха таить: в сербском МИД-е, как когда-то в советских и российских властных структурах, открыто сидят сейчас иностранные граждане и определяют приоритеты внешней политики страны.) Другие – в качестве «православных» и «евразийских братьев». Не будем сейчас перечислять всех «россиян» и лиц с двойным гражданством, завладевших славянской недвижимостью на сербской земле, благо у самих сербов есть подробные списки. Обратим лучше внимание на такой интересный факт, как активное проникновение в сербскую экономику, отчасти с «евразийской» подачи… «братского» Китая. (Невольно приходят на ум разухабисто-посредственные, но не лишенные циничной наблюдательности стихи современного поэта Милича Радевича: «За Русь Матушку давай, за Сталина, Ленина, с нами братский Китай, до Берлина едем мы!») Желтокожие предприниматели скупают не только куроротные районы на Адриатике, но и металлургические комбинаты в центральной части единой страны, разделенной врагами славянства на отдельные республики. (Как тут не вспомнить и вислогубого карлика Моше Пияде, равно как и его друга и соплеменника Иосифа Амброза Тито, в последнее время вновь возводимого на пьедестал некоторыми «патриотическими» и «государственническими» кругами в РФ. Сия «сладкая парочка» намеренно прочертила «границы» по живому телу сербства, подражая в этом своим учителям – Ульянову-Бланку и Лейбе Троцкому. Троцкий-Бронштейн, кстати, изрядно наследил и на Балканах, подготавливая «комиссаров» еще для масонских организаций, несущих непосредственную ответственность за развязывание Первой мировой войны). Но как бы ни тужились «вечно гонимые» и их агентура (вплоть до маоистских выкормышей и титоистских недобитков), Сербия, достаточно спокойно принимающая многие условия Запада на бумаге, на деле оказывается для них гораздо более крепким орешком, чем иные «противостоящие» им страны и режимы. Полагаю, любой здравомыслящий и нелукавый русский человек согласится со мной. Для этого вовсе не обязательно быть ученым-славистом, владеть сербским языком и поминутно держать руку на пульсе балканской общественно-политической жизни. Простые факты говорят сами за себя. Не может целый народ, бросивший реальный вызов американо-иудейскому «новому мировому порядку», в одночасье «перемениться» и склонить голову под пяту извечного врага. Много ли американских самолетов и вертолетов, не говоря уже о живой силе (многочисленные десанты, высаженные на сербской территории и затем «пропавшие без вести», персонал ликвидированных военных баз в Албании и Македонии, размещенные там же воинские контингенты, пытавшиеся атаковать сербов в ходе якобы так и не начавшихся наземных операций и сами подвергшиеся затем контратакам со стороны сербских спецподразделений), уничтожили Сирия, Ливия и Ирак? А ведь каждая из этих стран была вооружена более современным оружием, чем югославская армия. Но они воевали (и воюют) с Америкой по ее же правилам. А сербы правила «современного» мира (старого как Вавилон, Ассирия, Карфаген и другие ближневосточные «цивилизации») принципиально не признают. Поэтому и сейчас, при всех иностранных советниках и финансистах, оккупировавших белградские министерства и банки, при всех западных и восточных владельцах славянской движимости и недвижимости на сербской земле, Сербия является гораздо более независимой от США и Израиля, нежели, например, Северная Корея, а может быть, даже и Иран. По поводу китайских «хозяев» автор этих строк получил в свое время исчерпывающую информацию от сербских инженеров, проектировавших и строивших известные объекты на черногорском побережье. И дело не только в том, что «хозяева» никогда не будут знать всех секретов «своей» собственности, но и в том (это – прежде всего!), что здесь (в отличие, к сожалению, от Сибири и Дальнего Востока) никто за ними такого права никогда не признает. Цыгане в Сербии составляют куда больший процент населения, чем у нас в России, и располагают куда большими денежными и иными средствами, но заявить о «своих правах» всегда могли и смогут только в фильмах Эмира Кустурицы, ошибочно принимаемых наивными людьми за сербское кино. Наплыв переселенцев из Поднебесной страшит черногорцев лишь по одной причине. «Говорят, Китай объявил войну Черногории, – с ужасом сообщает герой известного анекдота. «И чего ты так испугался?» – укоризненно спрашивают его земляки. «Где ж мы всех этих косоглазых закопаем, если они вдруг явятся на нашу землю?!» Примерно так смотрит серб на всех западных и восточных оккупантов, включая и американских морских пехотинцев и вертолетчиков, «контролирующих» славянское побережье. Не дай Бог, если дело дойдет до серьезного противостояния между Россией и Западом. Однако в этом случае пятую колонну в РФ хотя бы в какой-то мере «уравновесят» некоторые ныне действующие, а главное – потенциальные члены НАТО, которые нанесут врагу удар в спину, руководствуясь не одной только сознательной православной или славянской (чаще и то, и другое) солидарностью. Но еще – и тем подсознательным чувством, которое английский поэт назвал «бременем белого человека» (the white man΄s burden) и о котором (как и о самом поэте и целом ряде ему подобных) они никогда не размышляли долго и мучительно. Ведь западная Европа ухватилась за национальные и расовые «теории» в пору своего окончательного сползания в пропасть тотального обмирщения и обезбоживания, во многом – от отчаяния и великой, «мировой» скорби (Weltschmerz). Сербу же бремя сие легко. Ибо в его понимании речь идет не о теориях или программах. Он дышит как воздухом этим естественным ощущением причастности к роду, укрепляющим и продлевающим его бытие. И не задумывается особо о происхождении данного чувства, как не задумываются о свойствах кислорода счастливые жители Земли, пока не окажутся за пределами планеты. Однако он, безусловно, использует (как уже не раз бывало в сербской истории) свое право наступать на змей и скорпионов, дарованное ему Господом. И обязательно раздавит ядовитую гадину, когда та попытается ужалить его ближнего. А что до бесчисленных мелких змеенышей, коих в русских былинах богатырский конь просто отряхает с копыт (не забывая, конечно, давить и их), то здесь невольно вспоминаешь личную встречу со старцем Иулианом, духовником Патриарха Павла. Дело было в роковом и судьбоносном 1999 году. Старец напомнил тогда русским паломникам о старинном пророчестве, согласно которому сербам еще предстоит биться с китайцами на равнинах Венгрии. Не уточнил только, каким путем дойдут китайцы почти до центра Европы… Впрочем серб не сильно озабочен эсхатологической перспективой. Он больше верит в судьбу. Хотя уже и не совсем так, как герои нордических мифов. «Глубочайшая вера сербского народа есть вера в судьбу», – пишет святитель Николай Сербский. И тут же уточняет: «Не в слепую судьбу, но в судьбу промыслительную, плановую и праведную». Однако новая вера эта не отвергает старых достоинств народных. «По крови мы арийцы, по фамилии славяне, по имени сербы, а по сердцу и духу христиане», – в сей чеканной формуле святителя Николая отражено характерное для сербской традиции двуединство: веры и крови, духовного и национально-расового. И здесь не только нет никакого противоречия (в том числе и со вселенским характером Православия), но, напротив, явлены нам – здесь и сейчас – те неоспоримые преимущества сербской ревности о Господе, кою не худо бы усвоить и многим нашим ревнителям. Ведь что такое «историческая судьба народа, понимаемая многими без раздумья и разумения», спрашивает далее величайший сербский философ ХХ столетия (ибо святого Владыку чтут ныне и невоцерковленные соотечественники, равно как и многие мыслящие европейцы, подобно тому, как уважали его еще при жизни даже представители, казалось бы, необратимо «потерянного» англосаксонского мира)? И сам же отвечает на этот вопрос: «Это драматическая роль отдельных народов – согласно замыслу Божию, но и в соответствии с заслугами каждого народа (выделено нами – И.Ч.). Подобные качества православных сербов вызывают тревогу, страх и ярость не только у откровенных христоненавистников, но и у обычных обывателей, готовых «вписаться» в «современную» систему, отвергающую любые национальные заслуги, кроме «заслуг» народа «богоизбранного». Страшит сербский славянский дух и экуменически настроенных «агапитов», пытающихся слюнявыми россказнями о «всеобщей любви» подменить и отредактировать Евангелие Христово. Оттого-то и бежал из Цетиньской семинарии, как черт от ладана, растиражированный всеми российскими СМИ диакон-словоблуд, убоявшийся аж «физической расправы» (которой ему, полагаю, нечего страшиться в РФ, где он может преспокойно оскорблять даже священноначалие). Оттого-то «не встречает понимания» у сербских епископов (по их собственному дословному признанию) молодой и еще более популярный митрополит, несмотря на всю свою «ученость» и «правильность», а главное – солидную протекцию. Его, правда, сербы вынуждены вежливо выслушивать, даже публиковать в своих церковных изданиях. Но – и только. Ибо никогда не поверят, что умаление роли сербских национальных героев и святителей в русскоязычном фильме, посвященном истории Сербской церкви, было лишь «случайной ошибкой» и «хронологической неточностью». Сербы с радостью демонстрируют по церковным (и не только церковным) каналам и другой фильм – о падении Византии. Се – урок всем нам, православным христианам. Между тем ваш покорный слуга, часто общающийся с сербскими священнослужителями и мирянами, не раз слышал из их уст следующий вопрос: «Почему в числе причин падения Империи не упомянуто расовое смешение и тлетворное ближневосточное влияние, породившее практически все ереси, раздиравшие Византию на части как в территориально-физическом, так и в духовно-нравственном плане?» Сегодня к данному вопросу добавляется еще один: почему недавно рукоположенный епископ-патриот и ревнитель, путешествующий по Сербии – в противовес молодому «официальному» митрополиту – как бы частным образом, не афишируя свои визиты, занимает столь же «официальную», если только не более либеральную, позицию по отношению к мерзопакостному фильму местечкового хулителя, пытающегося оскорбить память Царя-мученика Николая II и его августейшего семейства? «Большой он, наверное, подвижник, раз носит вериги на теле, этот ваш архимандрит, что из бывших актеров?» — спросила меня старая монахиня из монастыря святого Луки. Явно ждала какого-то ответа. А что тут скажешь? Осуждать епископов и священников нехорошо. Обелять славянофобов и потворствующих славянофобии – тоже не годится. Между тем сербы и без нас знают ответы на собственные вопросы. Молчание тоже красноречиво. Опять же и слово «актер» (сказано было именно так: «актер», а не «режиссер») в сербском языке имеет тот же корень, что и русский глагол «глумиться», поскольку является чисто славянским образованием, а не иностранным заимствованием, как у нас. На сербской славянской земле оскорбление личности Государя Императора явилось бы страшным преступлением. Попытки взорвать его памятник или сбить табличку с названием улицы в сербской столице – кстати, есть ли у нас в Москве улица Царя Николая II? – были бы расценены как вызов всему обществу. Не позавидовал бы я и профессору Осипову, если б он рискнул развивать свои взгляды на канонизацию Царственных Мучеников перед студентами сербских учебных заведений. Быть может, что не сумел бы и убежать, как Кураев. Разных же там «учителей» и их адвокатов-соплеменников сербы попросту передавили бы как поганых крыс. 16 июля с.г., находясь в сербском городке Валево, беру в руки свежую газету. Не церковную. И не «патриотическую». И вижу: черным по белому написано, что «завтра братская Россия будет отмечать память святого Царя Николая, вступившегося за Сербию в Первую мировую войну и злодейски убитого инородцами (т.е. неславянами, чужаками, коим нет дела до идеи славянского и православного братства; слово туђин употребляется в сербском совершенно свободно, в том числе и всеми прозападными и демократическими СМИ – И.Ч.), которым его балканская политика была не по вкусу». Возможно, геополитические рассуждения провинциальных журналистов покажутся в чем-то наивными иным аналитикам в Москве и Белграде. Не знаю. Во всяком случае, для нас здесь важнее другое: в Сербии Царя-мученика знают лучше, чем в России, и к памяти его относятся более трепетно и почтительно. Конечно же, и наскоки определенных нерусских (хотя часто формально православных) кругов на Государя – это прежде всего проявление национальных комплексов, как бы ни рядились сии «продвинутые духоносцы» в одежды защитников Патриаршества и обличителей «безбожного синодального периода». У нас круги эти все еще достаточно влиятельны. У сербов же они – всего лишь круги по воде, расходящиеся от давно ушедшего на дно замшелого булыжника. (Каменному истукану Моше Пияде на Калемегдане сербские подростки однажды уже отбили башку; говорят, справились даже без ледоруба. А Русский Царь стоит отныне в центре Белграда, знаменуя окончательный поворот общества – при любых политических раскладах – к традиционной системе ценностей). Понятно, что славянская составляющая пока что не может, в силу множества объективных причин, стать стержнем российской государственной политики. Однако различные наши славянские движения, по идее, должны были бы сделать упор именно на нее, а не пытаться использовать выгодную вывеску для агитации за социализм, демократию, «евразийство» и прочие «общечеловеческие» и «ротфронтовские» (коммуно-экуменические) мерзости. Вспоминаю, как на Юбилейном Всеславянском съезде, проходившем совсем недавно у нас в стране, делегат из Польши высказался примерно в следующем духе: вы тут спорите до хрипоты о наследии этрусков, а стоило бы обратить внимание на то, что главная проблема наших славянских стран это международный сионизм, всюду запустивший свои скользкие щупальца. Дельное замечание! Обидно, что простая и здравая мысль не нашла отражения в подготовленных президиумом документах. В резолюции съезда главным врагом славянства вновь был назван агрессивный романо-германский (даже не англосаксонский) мир. Сколько же можно повторять старые штампы! Когда-то так оно, быть может, и было, но сейчас ситуация принципиально иная. Поэтому и акценты надо расставлять иначе. Тем более что три четверти (как минимум!) участников собрания были полностью согласны с мнением «католика-русофоба». (Очень неприятно выслушивать напыщенные разглагольствования о «принципиальной несовместимости» различных ветвей славянства от людей, не знающих ни славянских языков, ни славянской истории и культуры, ни реального положения дел в славянских странах, но при этом пытающихся быть смелыми критиками своих же заблудших братьев и одновременно трусливо замалчивающих чужеродную опасность). Хочется пожелать Олегу Платонову, автору объемных и серьезных трудов и глубоко верующему православному христианину (паломничество к русским святыням стало, наверное, самой главной заслугой Съезда, сплотившего славян на основе истинной веры, бывшей когда-то общим знаменателем всех славянских народов без исключения, ведь и католицизм, и тем более протестантские и мусульманские вкрапления во времена Кирилла и Мефодия просто не существовали) полнее учитывать при рассмотрении славянского вопроса хорошо знакомый ему сербский опыт. Сербов, в отличие от поляков, никто не сможет обвинить в нехристианском видении проблемы. Приверженность сербского общества Православию сегодня ни у кого не вызывает сомнения. Поэтому есть смысл задуматься и о причинах такой стойкости (равно как и органического единства церковного народа и священноначалия Сербской церкви). Не надо стыдиться своих индоевропейских истоков и принадлежности к белой расе. Ведь, как сказал еще в 2000 году Святейший Патриарх Сербский Павел, человек не выбирает народ и расу, подобно тому, как не выбирает собственных родителей. Крепость сербского славянского духа (сколь бы искусительны ни были иные внешние факторы балканской политики) поистине впечатляет. Народные соборы под предводительством архиереев и при участии региональных политиков, деятелей науки и культуры по-прежнему собирают в Сербии тысячи участников. Часто они проходят прямо под открытым небом, ибо никакие культурные центры, тем более приходские помещения, не могут вместить всех верных. А если митрополит Черногорско-Приморский и летит в Рим (например, в июле с.г.), то не за тем, чтобы обсуждать с римским папой вопросы экуменического сотрудничества и не за тем, чтобы вообще что-либо обсуждать с отступниками от христианства. А за тем, чтобы открыто высказать прямо в глаза пособникам американо-иудейского «нового мирового порядка» свой решительный протест против «канонизации» римской курией усташеских военных преступников. Если на сербской политической сцене и нет реальных «структурированных» патриотических сил (зачем «светиться»? прежний опыт, и не только сербский, показывает, что в «современном» мире толку от таких структур немного), то в «неструктурированном» виде – «Там система, ну а мы – стихия, – сказал поэт – они точно есть в сербском обществе, сплошь пронизанном соответствующими настроениями. (Да разве забудут сербы призыв Иосифа Бродского бомбить Белград, палаческую активность на оккупированном Косове и в «демократизированном» Белграде Кушнера и Соланы, животную славянофобию Глюксмана, Леви и Финкелькрота, не говоря уже о пригретой на славянской груди гадюке Олбрайт?!) А потому не станем попрекать их «тяготением к Западу». Помимо прочего, Сербия это еще и мост между европейским Востоком и Западом. Возрожденной России когда-то ведь придется налаживать отношения с Европой, с теми ее здоровыми силами, которые не желают следовать в фарватере американской внешней политики и не могут смириться с сионистской оккупацией. Но главное – Сербия это мост между нашим прошлым и настоящим, а может быть, и будущим. Архетипические черты славянского духа, сохраненные братским сербским народом, являются основой его жизненной стойкости. Это хорошо понимали и такие ученые-слависты, как Олег Николаевич Трубачев, и такие деятели славянского движения, как Вячеслав Михайлович Клыков. Поэтому не будем искать «карманных» сербов, готовых подстроиться под наши запросы, как не будем и у себя в России искать «друзей сербов» вроде ставленницы международного кагала Елены Гуськовой, местечкового «филолога» Базилевского (не знающего толком даже сербского языка), среднеазиатской (дальневосточной?) спекулянтки Марии Мельковой, кошерного «философа» Дугина. Да, в Сербии есть даже ответвления «евразийского молодежного движения». Как есть, к сожалению, и православные публицисты, готовые смотреть на все глазами русских коллег, связанных с властными структурами (в результате – исключительно по неведению и в силу благих намерений, от чрезмерного, так сказать, усердия – бердичевский дегенерат и русофоб Войнович становится у такого публициста «русским писателем с сербскими корнями»). Все это было, есть и, к сожалению, будет. Ведь были и сталинисты. Были космополиты. Были и наивные политики из окружения Милошевича, пытавшиеся заключить в братские объятия… Козырева! (Российский министр иностранных дел, обмочившись со страху и инстинктивно дернувшись назад, чуть не угодил тогда своей яйцевидной головой в не менее колоритную физиономию своего помощника; подумал, наверное, что здоровенный серб-антисемит хочет удавить его прямо на дипломатическом приеме, дабы отомстить «дорогому Андрею» за грязную подковерную политику на Балканах.) Однако стержневой составляющей сербского общества всегда были и будут люди иного типа. Они искренне любят Россию, но не спешат стать ее сиюминутным политическим продолжением. Предпочитают славить не Сталина и не Путина, а Русского Царя. Они хорошо понимают нас. Давайте же и мы попытаемся понять их славянскую и европейскую правду, благо речь идет о людях крещеных и креста не чурающихся. Думаю, что сербский пример – на данном, конкретном отрезке нашей общей, православной и славянской, истории – может быть в чем-то полезен и великому русскому народу. Надеюсь, что не я один так думаю. Примечания[1] Известно, что только за период с 18 декабря 2002 г. по 9 января 2003 г., когда святые мощи находились в монастыре Жича (тоже не в столице) число паломников превысило 100 000. [2] Читателю мы бы настоятельно рекомендовали не пользоваться безграмотным, а местами и лукавым переводом О. Мраморнова (выполненным явно по заказу, с подачи черногорских сепаратистов и местечкового «слависта» А. Базилевского), искажающим оригинал, затушевывающим арийскую героику (переводчик намеренно выбрасывает слово «коловрат», принижает солярную символику и т. д.) и надмирное величие Негоша. О. Мраморнов, практически не зная сербского языка, будучи не в состоянии даже прочесть текст поэмы, использует в своей работе иногда в чем-то ошибочные, а иногда и попросту безграмотные переложения и толкования своих предшественников (П.Лаврова, О. Кутасовой и др.), на которых, однако, предпочитает не ссылаться, выдавая их мысли (и целые куски текста) за свои собственные. При этом россиянин упорно ищет «общечеловеческие» мотивы, тогда как сербское негошеведение традиционно опиралось на «всечеловеческое» видение.
|
|
СЛАВЯНСТВО |
|
Славянство - форум славянских культурГл. редактор Лидия Сычева Редактор Вячеслав Румянцев |
