|
|
Владимир ТЫЦКИХ. Сигнальные костры |
|
2009 г. |
Форум славянских культур |
|
РУССКОЕ ПОЛЕ |
|
|
|
Владимир ТЫЦКИХСигнальные кострыПутевые заметки ЭЛИТА, БЕДНАЯ ДУШОЮ Не оставляет в покое высокомерный тезис руководителя президентской администрации: «Советское общество отбирало элиту не по тем критериям». А что такое – советская элита? Валерий Чкалов – элита или нет?.. Челюскинцы?.. Инженер-фортификатор, профессор, доктор военных наук Дмитрий Карбышев, замученный фашистами в Маутхаузене?.. Первый космонавт планеты Юрий Гагарин?.. Или, допустим, дважды Герой Социалистического Труда, отмеченный девятью орденами Ленина, Пётр Грушин? Простой паренёк из провинциального Вольска, ставший генеральным конструктором, чьи зенитные ракеты защищали небо 60 стран мира. Элита или нет – Константин Бадигин, капитан ледокольного парохода «Георгий Седов» во время его драматического почти пятимесячного дрейфа по Ледовитому океану до Гренландского моря? Анна Ивановна Щетинина, девчонка из многодетной семьи с окраины Владивостока, проводившая морские суда по минным полям второй мировой и отмеченная высшей наградой Родины за капитанский труд на просторах всех океанов – элита или не элита? А Мария Георгиевна Попова – кавалер орденов Трудового Красного Знамени и «Знак почёта», получившая звезду Героя Социалистического Труда и ставшая членом ЦК КПСС, делегатом пяти партийных съездов? У Марии-то Георгиевны и образование – простая «ремеслуха», ремесленное то есть училище, и профессия куда уж какая обыкновенная – крановщица. Да и жила-работала чёрте где – в Находке: из Москвы вроде как не видно. По каким критериям «отбиралась» (вот ещё словцо – будто коней на племя!) эта самая элита? По трудолюбию, по делам, по уму, по реальным человеческим качествам. По талантам, наконец. «Простое» происхождение – ну и что? Семейный достаток-недостаток – никому и ничему не делался заведомой непреодолимой помехой. И какая разница, в каком городе-селе в какую школу ходил человек! Можно было «быть никем» и – стать «элитой». Ещё раньше было не так, но тоже понятно, объяснимо и изначально вполне справедливо. Дворянское, к примеру, звание, многие почёты и титулы жаловались не токмо за что-нибудь, но и за пользу Отечеству, за военные подвиги, за самоотверженную службу не щадя живота. А сегодня? Какие «те критерии»? Критерий, собственно, один-единственный: толщина кошелька, «мани», «капуста», «бабло». Можно не обладать ни умом, ни сердцем, не отличаться никакими приличными свойствами, и – не работать, не жить, как люди живут, а кататься, как сыр в масле. Ничего не стесняясь, у всех на слуху, на глазах ещё и упиваться «всенародной славой». Можно не добывать руду, не делать алюминий, но являться алюминиевым королём. Можно не писать книг (другие за тебя постараются – только заплати) и слыть писателем. Можно петь, не имея голоса. Можно заслуживать тюремные сроки, но получать громкие звания и ордена. Убивать людей и болтать о свободе и демократии. Опускать, вгонять в нищету народ и называть его быдлом… Можно – всё. Были бы деньги. Только – большие. А лучше – очень большие. Где взять такие? Заработать – нельзя. Можно «сделать». Для этого надо «сделать» – так или иначе – своих сограждан. Механизмы тут разные. Один из них, может быть, самый глобальный, придуман выдающимися умами из числа первых масонов США. Томас Джефферсон возражал: – Если американский народ когда-либо позволит частным банкам контролировать эмиссию долларов, то сначала посредством инфляции, а потом – дефляции, банки и корпорации, которые вырастут вокруг такого Центрального Банка, будут отнимать у людей собственность до тех пор, пока их дети не проснутся бездомными на земле, которую завоевали их отцы. Александер Гамильтон настаивал: – Все общество делится на избранных и массу. Первые богаты и хорошего происхождения, все остальные не могут грамотно распоряжаться своими собственными деньгами. Поэтому вопрос управления деньгами лучше отдать богатым. Спор разрешил президент Джордж Вашингтон, посадив в 1788 году Гамильтона в кресло министра финансов. Деньги, оборот банковского капитала, ростовщичество. Понижение – повышение. Ставки, проценты, займы, кредиты, опять проценты: здесь прибыль, там банкротство… Американский опыт не оригинален. Повторение старого в новых условиях, не более того. Не требуется большого ума, достаточно иметь ничем не ограничиваемый аппетит, забыть про совесть и не иметь жалости ни к кому. Величайшая тысячелетняя Византия начинает распадаться, когда богатство Константинополя уплывает к банкирам Венеции и Ломбардии. Там, в частности, начинает формироваться планетарный еврейский капитал и капитал западноевропейских варваров. Золотая Булла – соглашение, извне навязанное Византии, обеспечивает неконтролируемый отток капитала за границу. Золото, умыкнутое у Константинополя, возвращается в православную империю цивилизаторскими идеями, постепенно и неотвратимо разрушая её. Государство, в котором, по писанию апостола Павла, не было ни эллина, ни иудея, ни скифа, превращает единых и равных римлян-ромеев в греков, армян, турок и прочая, прочая. Просвещённые византийцы, то бишь интеллигенция, поднимают национальный вопрос – вопрос гибельный. Образование реформируется. Вера революционно меняется. Православие теснится католицизмом и мусульманством. Государство как высшая личностная ценность ромеев заменяется махровым индивидуализмом и частным произволом. Народы расползаются по национальным углам, на место одних приходят другие, кто-то гибнет, кто-то становится поработителем, кто-то – порабощённым. Византии нет… Что делает сегодня по всему миру американский доллар? Политика нынешней верхушки московской, правильно, по мнению Владислава Суркова, отобранной «элиты» не вполне осознана широкими массами, но от этого не становится менее целеустремлённой и не теряет своей сути. Впавшие в страшную, нечеловеческую зависимость от денежного мешка, изменили былой облик, приобрели иной смысл элита, сливки общества, бомонд и, ну, вот, как его, да, этот самый истеблишмент. Принципиально (беспринципно?) поменялись механизм их «отбирания», процесс формирования; пути проникновения, вхождения людей в некий привилегированный слой. Званых становится больше, избранных, как во все века, мало. Это вообще некая константа. Тьма умных и хитрых, образованных, благополучных, счастливых собой и всем довольных может умножаться под воздействием земных обстоятельств, но процент отмеченных Богом пребывает неизменным и сохраняется самим небом. Направление и скорость развития цивилизации, уровень благородства или степень ущербности общества, вопрос самого его существования, жизнь и смерть напрямую зависят от того, как востребованы именно избранные, каким числом они введены в когорту сильных мира сего, в какой мере определяют умонастроения и реальные действия правящей элиты. Беда вселенская – избранные, как правило, не просто недооцениваются современниками, но сильно их раздражают и весьма часто становятся изгоями. Подлинная – техническая, научная, творческая – интеллигенция, лучшие её представители, имеющие ум и сохраняющие совесть, пытаются противостоять мамоне, но основная масса оказалась в услужении рынка, развращается бизнесом от искусства и, в свою уже очередь, портит сограждан. Сегодня в России, как почти всегда в России, увы, не вся интеллигенция подходит для истинной своей роли. Она по-прежнему оправдывает известное определение Владимира Ульянова-Ленина, принадлежавшего этой интеллигенции и прекрасно знавшего её. Она оправдывает обидное определение значительно больше, чем при Ильиче, поскольку после октября 1917 года политическая элита страны, кажется иногда, тем только и занималась, чтобы лишить элиту творческую последней самостоятельности вместе с последним правом на самоуважение. Духоподъёмная, как нам бы хотелось, часть общества, именно сегодня, когда в ней возникла особенная нужда, оказалась более чем в любые иные времена подмята прагматиками, для которых главная ценность – материальные накопления, единственный бог – капитал. Не получивший достойного осуждения даже со стороны «совести народа», элементарный по форме и безнравственный по содержанию порядок утвердился в России и нашёл много воспевателей, возносящих осанну тому, что стало бедой для народа и позором для страны. Потребителям поставляются не вещи, необходимые для жизни. Читателям, зрителям – не душеполезные произведения. Всё заменяется «товаром», главное «содержание» которого стремится стать единственным смыслом – нести сверхдоходы воротилам глобального рынка и сытое существование мелким местечковым лавочникам. Вообще-то современную российскую «элиту» можно считать элитой лишь постольку, поскольку нет никакой другой. На самом деле это, скорее, собрание кланов – подвижное, ни в каком смысле не стойкое, противоречивое и тайно враждебное внутри. P.S. Цитаты в тему. Джордж Буш. Мы зажгли огонь. Мне нужна зелёная революция – долларовая. Капитолина Кокшенёва. Чем больше мы ощущаем наступление рынка на творчество и культуру, тем активнее распространяется мировой культурный продукт низкого качества (а другого он и быть не может), тем актуальнее для русской культуры пафос национального эгоизма (почвенничества), под которым я понимаю сосредоточенность на самих себе, на своих проблемах, на самопонимании, на развитии своего, а не «достижениях» глобальной культуры. Ещё в XVIII столетии блистательный актёр, драматург Пётр Плавильщиков писал: «Русский человек обладает неудобопостижимой способностью всё понимать». Да, мы доказали, что можем легко «догнать Америку» как мирового лидера этого самого удешевлённого культурного продукта, преподносимого в яркой обложке… Мы быстро, чрезвычайно быстро, прямо по Плавильщикову, состряпали свою серийную литературу и сериалы на телевидении, свои блокбастеры и бестселлеры. Огромный массив поп-культуры (или геокультуры) есть, но, кажется, уже многим понятно, что всё это в большинстве своём культурный хлам и сор, и никогда миру такая культура, произведённая в России, не будет интересна. Этого «добра» у них и у самих довольно.
Вернуться к оглавлению "Сигнальных костров"
|
|
СЛАВЯНСТВО |
|
Славянство - форум славянских культурГл. редактор Лидия Сычева Редактор Вячеслав Румянцев |
