Козьма Пражский

1045-1125 гг.

Форум славянских культур

БИБЛИОТЕКА

Славянство

Что такое ФСК?

Галерея славянства

Архив 2020 года

Архив 2019 года

Архив 2018 года

Архив 2017 года

Архив 2016 года

Архив 2015 года

Архив 2014 года

Архив 2013 года

Архив 2012 года

Архив 2011 года

Архив 2010 года

Архив 2009 года

Архив 2008 года

Славянские организации и форумы

Библиотека

Выдающиеся славяне

Указатель имен

Авторы проекта

Родственные проекты:

ПОРТАЛ XPOHOC

ФОРУМ

НАРОДЫ:

◆ ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

◆ СЛАВЯНСТВО

◆ АПСУАРА

◆ НАРОД НА ЗЕМЛЕ

ЛЮДИ И СОБЫТИЯ:

◆ ПРАВИТЕЛИ МИРА...

◆ ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

БИБЛИОТЕКИ:

◆ РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ...

Баннеры:

Прочее:

Козьма Пражский

ЧЕШСКАЯ ХРОНИКА

CHRONICA BOEMORUM

ПРЕДИСЛОВИЕ

Родоначальником чешской историографии, автором первой «Чешской хроники» («Chronica boemorum») является пражский каноник, декан капитула собора св. Вита — Козьма Пражский. В обширной литературе, посвященной «Чешской хронике» Козьмы, за ним утвердилась слава «Геродота чешской истории» ¹.

Значение «Хроники» Козьмы Пражского определяется, на наш взгляд, тремя моментами. Во-первых, охватывая историю чешской земли с древнейших времен по первую четверть XII в. («Хроника» оканчивается годом смерти ее автора — 1125 г.) и являясь первой хроникой Чехии, это произведение, несмотря на некоторые неточности в хронологии и вполне понятный субъективизм автора, по многим вопросам остается единственным письменным источником раннефеодальной Чехии. Во-вторых, «Хроника» во многом предопределила развитие чешского летописания в последующее время ². В-третьих, она выходит за рамки чешской национальной историографии, раскрывая взаимоотношения [6] различных государств (Германии, Польши, Венгрии) в Х — XII вв., а высокий, для того времени, научный ее уровень и значение описанных в ней событий выдвигают автора «Хроники» в число виднейших хронистов средневековой Европы ³.

Исследователи разошлись также в определении национальной принадлежности Козьмы Пражского. Поводом для этого послужило сообщение Козьмы под 1039 г. о том, что в толпе пленных, приведенных из польского похода чешским князем Бржетиславом, был его (Козьмы) «attavus» (что в дословном переводе означает «предок»), которого хронист называет своим коллегой по духовному званию. Эти данные послужили некоторым историкам, особенно немецким и польским, основанием для вывода о польском происхождении Козьмы ⁹. Гипотеза эта, как нам представляется, мало вероятна. Более убедительны, на наш взгляд, аргументы исследователей Ф. Пельцеля и И. Добровского, которые в своем издании «Хроники» указали, что под термином «attavus» Козьма мог иметь в виду просто старого священника, с которым вместе служил в молодые годы и которого называл «прадедом» ¹⁰. И. Эмлер и В. Томек в предисловии к своему изданию «Хроники» также показали, сколь мало вероятно, чтобы Козьма сотрудничал со своим прадедом ¹¹.[8]

Из «Хроники» можно почерпнуть и некоторые сведения о семейном положении Козьмы. Автор «Хроники» имел жену, о смерти которой он сообщает под 1117 г. (К, III, 43), а также сына, по имени Генрих. Долгое время шла дискуссия по вопросу о возможности отождествления последнего с известным оломуцким епископом Генрихом Эдиком (1126 — 1151). Противники этой гипотезы ¹² исходили из того, что она построена на фальсифицированном документе о происхождении оломуцкого епископа ¹³. Этот фальсификат ввел в заблуждение виднейших исследователей ¹⁴. Однако новейшие исследования вопроса подтвердили указанную гипотезу ¹⁵.

Козьма Пражский происходил, очевидно, из зажиточного шляхетского рода ¹⁶. Первоначальное образование Козьма получил в Пражской кафедральной школе, а завершил за границей, в Льеже (Лютихе), где изучал, по его собственным словам, «грамматику и диалектику» у магистра Франка. Уже с начала XI в. Льеж был известен как видный центр латинского образования. Магистр Франк, у которого учился Козьма, был знаменитым схоластом, о чем свидетельствуют его современники ¹⁷. Время пребывания Козьмы в Льеже точно определить трудно; некоторые историки относят [9] его к 1074 — 1082 гг. ¹⁸ Ф. Пельцель и И. Добровский считали даже, что Козьма поступил в льежскую школу еще 16 лет, в 1061 г. ¹⁹ Наиболее правдоподобным, очевидно, будет сделать предположение, что Козьма мог проходить обучение в льежской школе уже вполне взрослым человеком ²⁰. В Льеже Козьма Пражский получил прекрасное для того времени образование, приобрел широкие знания в области классической латинской литературы.

Вернувшись из льежской школы в Прагу, Козьма посвящает себя деятельности на духовном поприще и делает на нем большие успехи. Этому способствовала его близость к сыну чешского князя Бржетислава, Яромиру, ставшему потом пражским епископом Гебхардом (1068 — 1089). В политической борьбе между Яромиром и его братом, князем Вратиславом, Козьма постоянно держал сторону первого, в свою очередь пользуясь большим расположением Яромира. Как полагают, именно ему Козьма был обязан своим званием каноника ²¹.

В предисловии ко второй книге «Хроники» Козьма называет себя деканом Пражской церкви. Когда он получил эту должность — неизвестно. Этот факт датируется по-разному ²²

Пользуясь покровительством пражских епископов, Козьма Пражский неоднократно сопровождал их в их выездах за пределы страны. В 1086 г. он присутствовал на знаменитом Майнцском сейме, находясь, очевидно, в свите епископа Гебхарда (К, II, 37). [10]

В 1091 г. он сопровождает его и оломуцкого епископа Андрея в Мантую (К, II, 50) к императору Генриху IV; в 1094 г. сопровождает обоих епископов в Майнц; в 1099 г. присутствует в свите нового епископа Германа (преемника епископа Козьмы) при встрече князя Бржетислава II с венгерским королем Коломаном на моравско-венгерской границе (К, III, 9). При этой встрече наш автор получил от архиепископа Серафима Гронского посвящение в священники. Принимая участие в поездках пражских епископов, Козьма был свидетелем острой политической борьбы, в ходе которой брат чешского князя Бржетислава II, Борживой II, был лишен власти оломуцким князем Святополком. Хронист был также свидетелем разгрома Святополком древнего чешского рода Вршовцев и последующего утверждения на великокняжеском престоле князя Владислава.

Козьма был человеком разносторонне образованным, с широким кругозором, хорошо знавшим другие страны (Германию, Италию, Венгрию). Естественно, что при его способности анализировать события и стремлении записать все, что ему было известно об историческом прошлом своего народа, он обратился к написанию большой хроники своего народа. Козьма сам указал время написания «Хроники». В Предисловии к первой книге он говорит, что «Хроника» написана при императоре Генрихе V (1111 — 1125), папе Каликсте II (1119 — 1124) и князе Владиславе I (1110 — 1125). Основываясь на этом заявлении Козьмы, Ф. Палацкий, а вслед за ним и другие полагали, что вся «Хроника» написана в период с 1119 по 1125 г.²³. Если время окончания «Хроники» для всех очевидно (описание событий, как видно из самого текста, прерывается смертью автора в 1125 г.), то относительно начала работы хрониста существуют разные мнения ²⁴. Мы полагаем, что «Хроника» Козьмы Пражского [11] — результат многолетнего труда. В ходе обработки собранного материала и написания отдельных частей «Хроники» автор лишь постепенно решал вопрос о ее структуре и хронологических рамках. Из первой книги «Хроники», где автор обращается к магистру Гервазию, видно, например, что Козьма не знал, будет ли он продолжать свой труд или нет. Указание самого Козьмы на время составления «Хроники» можно, очевидно, понимать лишь в том смысле, что в это время автор придал своему труду окончательную редакцию, дописывая вместе с тем события последних лет. «Хроника» состоит из трех книг, историографическое значение которых неодинаково. Первая книга охватывает весь древнейший период истории чешского народа, включая период язычества и начальный период распространения христианства в Чехии до 1038 г.; вторая книга — период с 1038 до 1093 г.; третья — с 1093 до 1125 г. Если древнейший период истории Чехии описан Козьмой на основе древних преданий, то время с начала распространения христианства — на основании исторических источников, частично названных им, а часто остающихся для нас неизвестными. Но и здесь подробность и достоверность изложения неодинаковы.

Вторая книга, повествующая о пятидесятилетии с 1039 по 1092 г., написана, как говорит автор, на основании рассказов людей, достойных веры, а частично и на основании его собственных наблюдений. Несмотря на это, она содержит много ошибок в хронологии и в изложении отдельных событий ²⁵. [12]

Наиболее подробно и верно события изложены в третьей; книге «Хроники», ибо автор был их современником (1092 — 1125). Однако в этой части более всего сказался субъективизм хрониста. Ясно выражены его политические позиции и опасение говорить правду о сильных мира сего. Хронист сам признался в этом (К, III, Предисловие).

Как указывалось многими исследователями, для Козьмы характерно высокое сознание ответственности как летописца. Именно это выделяет Козьму среди его современников, отличает от позднейших хронистов ²⁶. Козьма Пражский ясно формулирует принципы, которым он следовал при написании своего труда. Движимый сознанием долга перед своей родиной и стремясь воссоздать славное-прошлое чешского народа, хронист, приступая к написанию «Хроники»,-выражает надежду, что труд его даст фактический материал для последующих, более искусных историков (К, I, Предисловие). В своей работе автор по возможности отбирает достоверные факты и создает стройную для своего времени-классификацию источников «Хроники», поэтому в «Хронике» выделяется «мифологический период», для которого,как указывает хронист, он не имел достоверных источников. Датировку событий в «Хронике» он начинает лишь с того момента, когда может подтвердить свои сообщения письменным источником. Козьма отличает предание, миф от достоверного исторического факта, он всегда указывает, какие-факты он черпал из устных преданий, какие из письменных источников; на последние он иногда прямо ссылается. Автор отделяет факты, известные из «рассказов свидетелей, достойных доверия», от событий, свидетелем которых он был сам. Правда, хронист не всегда последовательно проводит эти принципы, нередко его можно уличить, особенно при изложении событий «мифологического периода», в вымысле [13], а при изложении исторических событий — в целом ряде неверных датировок.

«Хроника» Козьмы была первым последовательным и относительно полным изложением чешской истории. Однако описания отдельных исторических событий и даже периодов, как на это указывает сам хронист, делались в Чехии уже и раньше. Козьма называет эти источники (К, I, 15): привилегия Моравской церкви, эпилог Моравии и Чехии и «Житие св. Вацлава». Автор «Хроники» упоминает об исторических сочинениях, существовавших до него, главным образом для того, чтобы не повторять их содержания. Только некоторые сведения о Войтехе (Адальберте), известные из «Жития св. Адальберта», он повторяет для воссоздания, очевидно, более полной картины. Не допуская пересказа упомянутых им письменных источников, хронист обращается к ним, насколько возможно, для хронологической канвы своего произведения. С этой целью он, очевидно, пользовался также и другими письменными источниками, о которых не упоминает. Видное место среди них занимали не дошедшие до нас древние пражские анналы, «Список епископов Пражской церкви», некрологи собора св. Вита и, возможно, другие источники ²⁷.

Козьма выступает в своей «Хронике» идеологом господствующего класса раннефеодального чешского общества. Будучи священником, он отстаивает в первую очередь интересы духовных феодалов, содействует укреплению престижа Пражской церкви, особенно прославляя церковь св. Вита. С большой симпатией автор говорит о тех чешских князьях, которые боролись против язычества и укрепляли христианство. Хронист стоит на защите господствующего феодального рода Пржемыслов, выступает против феодальных усобиц. Особенно это подчеркнуто в третьей книге. [14]

Являясь защитником сильной княжеской власти, хронист устами умирающего Бржетислава призывает феодалов сохранить «примогенитуру» (закон о первородстве). Феодальный государь, по мысли Козьмы (высказанной императором Генрихом), должен иметь руку железную и длинную, чтобы направлять закон, куда ему нравится (К, II, 8).

Козьма был широко образованным человеком. Его эрудиция отразилась на форме, стиле и приемах изложения, Последние станут понятными, если учесть общие черты западноевропейской историографии XI — XII вв., испытавшей. на себе большое влияние античной культуры и лучших произведений того времени. Хронисты XI — XII вв. сохраняли традицию античных авторов: поэтическую дикцию, ритм в. прозе, приемы изложения (обширные монологи действующих лиц и пр.); стремясь показать свою эрудицию в области античной литературы, часто цитировали Вергилия, Горация, Овидия, Цицерона и др., приводили примеры из древней истории и пользовались образами античной мифологии. Эта традиция сказалась и на «Хронике» Козьмы. Прежде всего обращает внимание то, что сам автор относится к своему труду как к героическому эпосу (К, III, 62). Подобно авторам эпических поэм, подражая, в частности, Гомеру, автор в некоторых случаях высказывал свои мысли устами Музы (К, II, 51). Он часто прибегает к мифологическим и библейским сюжетам, к лучшим образцам античной поэзии. Иногда он называет авторов цитируемых им произведений (например, Вергилия, Стация и других), а чаще пользуется изречениями и отдельными выражениями древних [15] авторов, не упоминая их имен ²⁸. Прозаический текст «Хроники» сочетается с рифмованным и ритмичным текстом. Автор пользуется различными стихотворными размерами, но особенно часто гекзаметром, что усиливает эпический характер произведения ²⁹. Козьма часто пользуется прямой речью как риторическим приемом, обращается к примерам из античной истории, к трафаретным описаниям битв. Влияние на Козьму оказали Саллюстий (характеристики действующих лиц, метод описания битв), а также Тит Ливии и Боеций (V — VI вв. н. э.). Вместе с тем Козьма следовал во многом уже и традиции средневековых хронистов. Излагая события из года в год, он, например, начинает летоисчисление от рождения Христа.

Исследователи «Хроники» не раз подчеркивали зависимость Козьмы Пражского от средневекового хрониста Регинона ³⁰, произведением которого он, несомненно, пользовался. Однако работы чешских историков, особенно последнего исследователя этого вопроса, Д. Тржештика ³¹, снимают обвинения в плагиате, рабском заимствовании и пр., которые делались по адресу автора «Хроники» Лозертом и другими историками.

Хотя сам автор скептически отзывался о достоинствах языка своей «Хроники», называл его «деревенским» и просил аббата Климента исправить допущенные им, Козьмой, сшибки (К, I, 2), тем не менее надо признать, что язык произведения находится на уровне лучших средневековых хроник ³². В основе «Хроники», как правило, —   лексика классического [16] периода. Автор широко пользуется латинскими классическими терминами и выражениями (princeps, augustus, legiones, provincia и др.). Вместе с тем находят большое применение термины средневекового латинского языка (comes, suffraganeus, apostolicus и др.). Имеется значительное количество слов, в основе которых — греческие (discolus, scema, chiroprephum, yronimus и др.). Иногда автор пользуется греческими словами, не поясняя их смысла: ёчос. Хйря; (К, II, 23j, thanaton, yskiros (К, III, 13).

Критическое изучение «Хроники» в чешской исторической науке началось с конца XVIII в. Основы такого анализа заложил Г. Добнер, указавший на рациональное историческое ядро в повествовании первого чешского хрониста ³³. Последующие исследователи, виднейшие представители чешской критической школы конца XVIII — начала XIX в. — И. Пубичка, Ф. Пельцель и И. Добровский — систематизировали сведения о первом чешском хронисте, создали единую редакцию «Хроники» на основании известных тогда ее рукописных списков ³⁴. Большое значение имело [17] сделанное на высоком для того времени уровне издание «Хроники» Ф. Пельцелем и И. Добровским ³⁵, заслужившее высокую оценку позднейших ее издателей ³⁶. В XIX в. главная роль в изучении «Хроники» принадлежит Ф. Палацкому и В. Томеку ³⁷. Ф. Палацкий впервые указал на позднейшие интерполяции в тексте «Хроники», дал целостную характеристику творчеству Козьмы, показал его значение как основателя чешского летописания, высоко оценил достоинства хрониста, раскрыл значение «Хроники» для воссоздания древней национальной истории Чехии и впервые обратил внимание на ее форму изложения и стиль.

В буржуазной чешской историографии XX в. можно указать труд В. Новотного ³⁸ «Чешскую историю», в котором автор, подведя итог изучению «Хроники» и давая обширную библиографию по всем вопросам, связанным с «Хроникой» и с деятельностью ее автора, постарался увязать материал ее с основными моментами развития Чехии в раннем средневековье. Труд В. Новотного написан, однако, с позиций буржуазной позитивистской историографии начала XX в.

В обширной литературе конца XIX — начала XX в., посвященной «Хронике», явно обозначилась нигилистическая тенденция. Выразителями ее стали преимущественно носители идей немецкого шовинизма, предтечи позднейшей немецкой историографии, ставшей на службу прусскому милитаризму и германскому фашизму в XX в. Такие историки, как. А. Дюмлер и В. Ватенбах ³⁹, считали «Хронику» не вполне достоверным источником. Дальше всех в нигилизме [18] по этому вопросу пошел немецкий историк И. Лозерт ⁴⁰. Откровенно тенденциозный подход И. Лозерта к «Хронике», являющийся выражением общего агрессивного тона немецкой шовинистической историографии, преследовал цель свести на нет историческое значение важнейшего источника чешской национальной истории. Из немецких историков в полемику со взглядами И. Лозерта и его последователей вступил Б. Бретгольц ⁴¹, пришедший к выводу, что заимствования Козьмы Пражского не дают основания для обвинения его в фальсификации истории своей страны и в сознательном плагиате, а являются лишь формой проявления большой эрудиции автора, который следовал широко распространенным в то время традиционным приемам и обычаям хронистов.

«Хроника» Козьмы как основной, а по многим вопросам единственный источник по истории ранпефеодальной Чехии привлек внимание ведущих историков-марксистов современной Чехословакии — Ф. Грауса и 3. Неедлы ⁴².

В последнее время «Хроника» Козьмы Пражского является предметом исследования чешских (Д. Тржештик) и польских (Б. Кшеменьская, М. Войцеховская) ученых ⁴³. [19]

Русская дореволюционная и советская историография также уделила внимание «Хронике». Первое место в ней. принадлежит монографическому исследованию В. Регеля ⁴⁴,. сохраняющему свое значение до сих пор.

Одному из важных вопросов, связанных с изучением «Хроники», посвятил исследование В. Д. Королюк ⁴⁵.

Венский список (Бретгольц АЗв), XIII в., хранящийся в Национальной библиотеке г. Вены (sign. 508), почти дословно совпадает с Дрезденским списком, однако текст его в отдельных местах испорчен.

Существует девять изданий «Хроники». Первое ее издание предпринял М. Фреер в Ганновере в 1602 г.⁴⁶, включив и него текст «Хроники» только до 1086 г. Для этого издания был использован Страсбургский.список. В своем втором издании 1607 г. М. Фреер дал уже все три книги «Хроники» ⁴⁷, причем в основу положил Стокгольмский список. В этом издании были допущены ошибки в тексте, искажены собственные имена. В 1620 г. тот же М. Фреер предпринял третье издание «Хроники», отличающееся от второго лишь титульным листом ⁴⁸. Сто лет спустя «Хронику» вновь издал II. Мсикен и Лейпциге, включив, ее в первый том своего общего издания «Sсriptores rerum Germanicarum» ⁴⁹; текст "Хроники» был перепечатан со второго издания М. Фреера и прокомментирован проф. К. Шварцем.

Пятое издание «Хроники», предпринятое чешскими учеными Ф. Пельцелем и И. Добровским в 1783 г.⁵⁰, учитывало шесть (известных тогда) списков. В основу его был положен Капитульный список; это издание было образцовым для своего времени ⁵¹.

В середине XIX в. «Хронику» издал Р. Кепке, включив ее в известную публикацию «Monumenta Germaniae historiса» ⁵². [22] Это издание учитывало 13 списков, за основу брало Будишинский список и имело обширные примечания и вводную статью, содержащую сведения об авторе и его произведении.

В 1854 г. «Хронику» издал французский историк И. Минье ⁵³, но это, уже седьмое, издание было простой перепечаткой издания Р. Кепке, причем в нем были допущены текстологические ошибки.

В 1874 г. появилось новое чешское издание «Хроники» И. Эмлера ⁵⁴, по общему счету восьмое. В основу его было положено издание Р. Кепке, однако дополнительно И. Эмлер учел еще шесть новых списков: Капитульный, Бржевновский, Роудницкий, Фюрстспбергский, Брпенский, Карловский. Свое издание И. Эмлер снабдил обширными примечаниями и вводной статьей, в которых сопоставлены точки зрения предшествующих издателей и исследователей «Хроники» по вопросам биографии хрониста и интерпретации отдельных сообщении и дат самой «Хроники»; дана характеристика всех известных ее списков, в том числе впервые использованных И. Эмлером. Издание И. Эмлера, наряду с латинским оригиналом, давало чешский перевод «Хроники».

В 1923 г. вышло новое издание «Хроники», подготовленное Б. Бретгольцем ⁵⁵, в основу которого был положен Будишинский список и, кроме ранее использованных в предшествующих изданиях, учтен еще Брненский список. Помимо этого, издание Б. Бретгольца отличается от предшествующих еще и тем, что во вводной статье дается наиболее полная характеристика всех рукописных списков, подробно освещается биография автора, дается характеристика литературных особенностей «Хроники». Издание снабжено обширными [23] текстологическими примечаниями, в которых сопоставляются различные мнения исследователей по вопросам достоверности дат и других данных «Хроники». Издание Б. Бретгольца признается лучшим ⁵⁶. Правда, в последнее время новое сопоставление всех сохранившихся списков «Хроники» дало основание польскому исследователю M. Войцеховской подвергнуть серьезной критике издание Б. Бретгольца ⁵⁷. Следует согласиться с этой критикой, равно как и с выводом автора о назревшей необходимости издания «Хроники», основанного на новом сопоставлении всех рукописных списков. Однако настоящее издание русского перевода «Хроники» не ставит перед собой такой задачи.

Существуют три перевода «Хроники» на чешский язык: К. Томека ⁵⁸ и два перевода К. Грдины ⁵⁹. Самым точным является второй перевод К. Грдины. В нем дана краткая вступительная статья и краткие примечания. Помимо чешских переводов «Хроники» существуют ее переводы на польский и немецкий языки ⁶⁰.

Текст «Хроники», как и в других изданиях, разбит на главы, нумерация которых дана арабскими, цифрами. Необходимые редакционные добавления даются в квадратных скобках. [24]

Автор выражает глубокую благодарность научным сотрудникам Чехословацкой Академии наук тт. Д. Тржештику, И. Спевачеку и И. Кочи за замечания и полезные советы, данные ими при подготовке настоящего издания, а также т. М. Тейглу за помощь в подборе библиографии и литературы в Библиотеке Института истории ЧСАН.

Г. Э. Санчук

Комментарии

1 См. R. Кoeрke. Cosmae Chronica Boemorum.— «Monumenta Germaniae Historica». Scriptores. T. IX. Hannoverae, 1851, .p. 9. См также J. Emler. Cosmae Chronicon Boemorum.— «Fontes rerum Bohemicarum». T. II. Praha, 1874, str. V. (Далее «Чешская хроника» дается сокращеннo — «Хроника»).

2 См. F. Рalackу. Wuerdigung der alten boehmischen Geschichtschreiber Prag, 1830, S. 1—35. Чешск, изд.— F. Palackу. Oceneni starych ceskych dejepiscu. — «Dilo Frantiska Palaskeho. Vybral a usporadal dr. J. Charvat». D. I. Praha, 1941, str. 80—106. (Далее «Dilo Frantiska Palaskeho»).

3 См. W. Wattenbach. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter bis zur Mitte des XIII. Jhdts, Bd. II, 6. Aufl. Stuttgart — Berlin, 1893. Ср. также А. Д. Люблинская. Источниковедение истории средних веков. Л., 1955, стр. 248—249.

11 «Fontes rerum Bohemicarum». t. I, Praha, 1873, str. 3. Упоминание Козьмы о своем предке содержится только в двух списках «Хроники», к Венском и в Дрезденском (см. ниже), относящихся к «Сазавской редакции» (К, II, 5). Очевидно, переписчик, сазавский монах, вставляя слова «мой предок», имел в виду своего предка. См. В. Вrethоlz. Указ. соч., стр. XV—XVI.

12 См. V. Novotny. Ceske dejiny. D. I. 2. Praha, 1913, str. 587. См. также В. Вretholz. Указ. соч., стр. XV.

13 См. I. Bocek. Codex diplomaticus et epistolaris Moraviae. Brno, 1836, str. 364, № 266.

14 См. F. Palacky. Dejiny naroda ceskeho v Cechach a v Morave. D. I. Praha, 1894, str. 215 и 221. См. также R. Koepke. Указ. соч., стр. 4; J. Emler. Указ. соч., стр. IX.

15 V. Riсhter. Rodice Jindricha Zdika.— «Casopis Matice Moravske». LXIX, Brno, 1950, str. 101—104; M. Flоdz. Scriptorium olomoucke. «Spisy University v Brne, Filosoficka fakulta», c. 65, Praha, 1960, str. 22—24.

16 См. J. Emler. Указ. соч., стр. IX. См. также R. Koepke. Указ. соч., стр. 9; В. Вrethоlz. Указ. соч., стр. XV.

17 См. В. Вrethоlz. Указ. соч., стр. IX.

18 См. H. Jirecek. Kosmas a jeho Kronika. Praha, 1906, str. 12. См. также V. Novotny. Указ. соч., стр. 209.

19 См. F. Pelcel, J.Dobrovsky. Указ. соч., стр. X.

20 В. Bretholz. Указ. соч., стр. X; D. Trestik. Указ. соч., стр. 573, и сл., 586 и сл.

21 Об отношении Козьмы к Яромиру см. D. Trestik. Указ. соч., стр. 586—587.

22 См. R. Koepke. Указ. соч., стр. VIII; J. Emler. Указ. соч., стр. VII; В. Bretholz. Указ. соч., стр. XI.

23 См. «Dilo Frantiska Palackeho», стр. 81. См. также J. Jirесеk. Указ. соч., стр. 4 и R. Коeрkе. Указ. соч., стр. 4.

24 См. F.Pelcel, J.Dobrovsky. Указ. соч., стр. 5. См. также J. Loserth. Studien zu Cosmas von Prag.— «Archiv fuer oesterreichische Geschichte», LXI, Wien, 1880, S. 18; В. Вretholz. Указ. соч., стр. XXII. V. Nоvоtnу. Указ. соч., стр. 250 и сл.; V. Нrubу. Указ. соч. стр. 171 и сл.; М. Wоjсiесhоwska. Ze studiow nad rukopisami Kosmasa.— Miornik historicky» CSAV, V. Praha, 1957, sir. 5—19.

25 См. J. Emler. Указ. соч., стр. XI и cл. См. также «Dilo Frantiska Palackeho», стр. 92—104; В. Регель. Хроника Козьмы Пражского.— Журнал Министерства народного просвещения». СПб., ч. CCLXX и CCLXXI (далее: ч. I и ч. II); В. Bretholz. Указ. соч., стр. V—XXXV

26 См. F. Pelcel, J. Dobrovsky. Указ. соч., стр. 3 и cл. См. также J. E mlеr. Указ. соч., стр. Х и cл.; «Dilo Frantiska Palackeho»,. стр. 95 и cл.; Z. Nеjdlу. Stare povesti ceske. Praha, 1953, str. 7—9.

27 См. В. Регель. Указ. соч., ч. I, стр. 240 и cл., ч. II, стр. 108 и сл. См. также «Ceckoslovensky casopis historicky». Praha, 1959, str. 297; там ж е, 1960, str. 570.

28 См. В. Bretholz. Указ. соч. (примеч. к тексту). См. также А. Коlаr. Kosmovy vztahy k antice.—«Sbornik filosoficke fakulty University Komenskeho v Bratislave», Bratislava, 1925» c. 28 (2).

29 См. В. Bretholz. Указ. соч., стр. XXXI и сл. См. также A. Kolar. Указ. соч., стр. 53 и сл.

30 См. «Reginonis abbatis Prumiensis Chronicon cum continuatione Treverensi. Recognovit F. Kurze», Hannoverae, 1890.

31 D. Trestik. Указ. соч., str. 567—587.

32 Для характеристики особенностей языка «Хроники» использована работа: А. Kolar. Указ. соч.

33 См. G. Dоbner. Указ. соч., стр. 172.

34 См. J. Pubitschka. "Chronologische Geschichte Bohmens", Bd. I — III. Leipzig—Prag. 1770—1773; F. Pelzel. Kurzgefasste Geschichte der Bohmen. Prag, 1774; J. Dobrovsky. Kritische Versuche die aeltere boehmische Geschichte von spaeteren Erdichtungen zu reinigen, Bd. I—III. Prag, 1803—1819.

35 F. Реlсеl, J. Dobrovsky. Указ. соч.

36 См. J. Еmlеr. Указ. соч., стр. XVIII.

37 F. Раlасkу. Dejiny naroda ceskeho. D. I. Praha, 1894. См. также «Dilo Frantiska Palackeho», стр. 81 и сл.; W. Tomek. Apologie der altesten Geschichte Bohniens. Prag, 1863; W. Tomek. Dejepis mesta Prahy. D. I. Praha,1855.

38 V. Nоvоtnу. Указ. соч.

39 См. A. Duemmlеr. Bohemiae condicione Carolis imperantibus. Lipsiae, 1854; W.Wattenbaсh. Указ. соч.

40 См. J. Lоserth. Указ. соч., стр. 3—32.

41 В. Вrethоlz. Указ. соч., стр. XXVII.

42 См. F. Graus. Dejiny venkovskeho lidu. D. I. Praha, 1953, str. 53—56, 227—289; Ф. Граус. К вопросу о происхождении княжеской власти.—«Вопросы истории». М., 1959, № 4, стр. 138—155; Z. Nejedlу. Указ. соч., стр. 7—9.

43 См. D. Trestik. Указ. соч.; В. Krzemienska. W sprawie chronologii wyprawy Brzetystawa I na Polske.— «Zeszyty naukowe Uniwersytetu Lodzkiego». Nauki humanistyczno— spoleczne, seria I, zesz. 12, Lodz, 1959, str. 23—37; ее же. Polska i Polacy w opinii czeskiego Kronikarza Kosmasa. Там жe, zesz. 15, Lodz, 1960, str. 75—95; ее же. Kronika Kosmasa jako zrodto do dziejow wojskowosci.— «Studia i materialy do historii wojskowosci». T. VI—VII. Warszawa, 1960, str. 57—99; В. Krzemienska, D. Trestik. O dokumencie praskim z roku 1086.— «Studia zrodtoznawcze». T. V., 1960; str. 79—88; М. Wоjсiechоwska. Kosmas z Pragi a benedyktyni.— «Opuscula Casimiro Tymieniecki septuagenario dedicata». Poznan, 1959, str. 345—354.

45. см. В. Королюк. Грамота 1086 г. в хронике Козьмы Пражского. -"Краткие сообщения Института славяноведения АН СССР». М. 1960, № 29.

46 М. Freher. Cosmae Pragensis. ecclesiae clecani Chronica Bohemorum.—«Rerum Bohemicarum antiqui scriptores». Hanoviae, 1602.

47  M. Freher. Cosmae Pragensis ecclesiae decani Chronicae Bohemorum libri III. Hanoviae, 1607.

48 М. Freher. Cosmae Pragensis esslesiae decani Chronicae Bohemorum III. Altera editio. Hanoviae, 1620.

49 .J. Mencken. Cosmae Pragensis ecclesiae decani Chronica Bohemorum «Scriptores rerum Germanicarum». B. I. Lipsiae, 1728.

50 F. Perlсel, J. Dоbrоvskу. Указ. соч.

51  Cм. J. Emier. Указ. соч., стр. XVIII.

52 R. Кoepke. Указ. соч.

53 J. P. Migne. Cosmae Pragensis Chronica.— «Patrologiae cursus completus. Series latina». T. 166, Paris, 1854.

54 J. Emler. Указ. соч.

55 В. Вrethоlz. Указ. соч.

Вернуться к оглавлению

Текст воспроизведен по изданию: Козьма Пражский. Чешская хроника. М. 1962
Библиотека сайта  XIII век - www.thietmar.narod.ru
© текст -Санчук Г. Э. 1962
© сетевая версия-Тhietmar. 2001
Перепечатывается с сайта "Восточная литература" - vostlit.narod.ru 

Читайте по теме:

Козьма Пражский (Cosmas Pragensis) (1045-1125), биографические материалы.

Чехия (хронологическая таблица)

Ранняя история Чехии по Хронике Козьмы Пражского (план исследования документа)

Потомки Николая I. (Генеалогическая таблица)

Пшемысловичи.  (Генеалогическая таблица)

Пшемысловичи. Потомки Владислава.  (Генеалогическая таблица)

Пшемысловичи. Потомки Оттона.  (Генеалогическая таблица)

Пшемысловичи. Потомки Конрада.  (Генеалогическая таблица)

СЛАВЯНСТВО

Славянство - форум славянских культур

Гл. редактор Лидия Сычева

Редактор Вячеслав Румянцев